Вероятно не без посильного, а вернее, не без активного при том участия полиции и судов, «не особенно активно» встававших на защиту полусотни местных инвесторов. Многие из них, оставив борьбу, навсегда обрели кладбищенский покой. Или опустили руки от неверия в справедливость и закон, получив при этом от затяжного стресса группу инвалидности по «сердечным» и прочим болезням. Была и семья, которая дивидендами планировала оплатить операцию ребенку.

Интересно, что еще в 2016 году полиция не только , но и практически довела до конца уголовное дело о «растрате в крупном размере». Но гибель руководителя «Центавра» Веры Коновальчук, уже фактически обвиненной в преступлении, завершило в 2020-м дело «в связи со смертью подозреваемой».

Так что установленная и подтвержденная следствием «растрата» в размере 35 миллионов рублей (без учета дивидендов и процентов с 2015 года) вероятно комментировалась полицией стандартно: «Мы хоть и не специалисты Фондового рынка, но вас никто не заставлял — сами туда (в Инвесткомпанию) пришли».

В нынешнем апреле Арбитражный суд поставил точку в дальнейших попытках пострадавших вернуть хотя бы малую толику своих денег, которые можно было бы получить от продажи находящейся под арестом однокомнатной квартиры умершей Коновальчук, которая «отписала» дочери и внучке имевшуюся у нее недвижимость. Однако суд удовлетворил ходатайство горадминистрации и передал муниципалитету однокомнатную «бесхозную жилплощадь».

При этом пострадавшим, с большой долей вероятности, придется оплатить из своего кармана «судебные издержки оппонирующей стороны».

Оффшоры и пустые акции

...Еще в 1993 году, появившаяся при областном руководстве ОАО «Финансово-инвестиционная компания «Крона», специализировавшаяся на обмене приватизационных чеков, учредила силами нескольких сотрудников ЗАО «Инвестиционная компания «Центавр». Которая, имеющая тогда монопольное право на операции с ценными бумагами, предлагала кировчанам выгодно продать или вывести на биржу акции известных компаний.

Самыми тогда «перспективными» считались ценные бумаги «Газпрома», «Норильского никеля» и «Сбербанка». А позже — некоторые кировские заводы (в основном оборонные) и «Кировэнерго».

Самых «продвинутых» кировчан, не потерявших надежду на то, что ваучеры и полученные при их обмене акции предприятий не «пустые бумажки», набралось немного — несколько сотен человек. При том, что первые 11 лет миноритарные акционеры получали лишь отчеты о деятельности компаний. И лишь в 2004-м — при стабилизации российского Фондового рынка — началась выплата дивидендов.

В 2008 году ЗАО было преобразовано в ООО «Инвестиционная компания «Центавр» (ИК «Центавр»), сохранив при этом лицензию на право работы с ценными бумагами частных инвесторов. В 2013 году случились значительные изменения финансовых нормативов, и функции контроля над Инвестиционной компанией перешли Центробанку.

В начале 2015 года, когда акционерами выплатили прибыль по итогам предыдущего года, ИК «Центавр» уведомила «вкладчиков» о необходимости переоформить документы, заключив вместо брокерских и депозитарных договоров контракт на «информационно-консультационное обслуживание» в связи с реорганизацией.

При этом руководство компании уверяло: «это простая формальность». Дескать, «уходим от налогов в Москву», так что ни один из клиентов не обратил внимание на то, что из названия фирмы пропала «инвестиционная компания» и остался только ООО «Центавр». А также стали другими печати, расчетные счета, ИНН и прочие реквизиты.

В феврале 2016 года инвесторы получили извещение о том, что ООО «Центавр» ликвидируется при «ликвидационном балансе» с обязательствами, превышающими 40 миллионов рублей. А через три месяца — 20 июня — Арбитражный суд, очень спешно признав «Центавр» банкротом, ввел конкурсное производство.

Как позже установит следствие, «Инвестиционная компания «Центавр» была действительно продана одной из столичных фирм, которую интересовали лишь лицензии, дающими право на операции с ценными бумагами клиентов. После чего конкурсная масса ООО «Центавр», состоящая из никому ненужных акций, обесценилась до 300 тысяч рублей.

После многочисленных обращений в полицию «оставшихся с носом» инвесторов (которых вначале было семеро, а затем их число выросло до полусотни), было возбуждено, а затем неоднократно приостанавливалось (пока не поступали жалобы Президенту и главе УМВД Константину Селянину) уголовное дело о «растрате». Хотя пострадавшие ни один год настаивали на том, что это «было мошенничество», совершенное группой лиц. В число которых, по их мнению, входила не только Вера Коновальчук, но и прочие соучредители «Центавра» — ее дочь, получившая в дар от матери всю недвижимость, и юрист компании.

После смерти Коновальчук материалы положили в дальний ящик, хотя к тому времени следствие обнаружило след части акций в оффшорах, но «полицейский интерес» тогда же сгубила пандемия. Правда инвесторы совершали неоднократные попытки добиться, чтобы дело возобновилось с привлечением к уголовной ответственности соучредителей (даже хотели через суд добиться субсидиарной ответственности), но его списали в архив. Так что даже ответа на основной вопрос: где наши деньги и акции, - инвесторам получить не удалось.